Россияне замерзают. Проблемы с отоплением по всей стране

Одна из главных новостей наступившего года – чрезвычайная ситуация в подмосковном Подольске. Из-за аварии жители микрорайона Климовск лишились отопления. Их квартиры буквально стали превращаться в морозильные камеры. Дошло до того, что проблему с местной котельной и теплотрассой начал разруливать сам Путин. Тяжелейшая проблема климовчан стала частью федеральной повестки, и это, с одной стороны, хорошо. Есть основания полагать, что замёрзнуть людям теперь не дадут, а систему теплоснабжения реконструируют. С другой стороны, у обычного телезрителя, сидящего в тёплой квартире, может возникнуть иллюзия, будто происшествие в Климовске – это какой-то исключительный случай, что-то из ряда вон, мол, в любой стране происходят аварии, но у нас-то скорость реакции ого-го, сам глава государства взял ситуацию под личный контроль.

«В декабре этого года сплошным потоком идут новости о холодных батареях и замерзающих людях, только не в Евросоюзе, заполненном эрбинами, а в российских городах».

Тем не менее, ещё до аварии в Климовске проблемы с отоплением в России были очевидны, и было совсем не до шуток.

«Если ты поел, помылся, дома у тебя тепло – значит, русским ты родился, со страною повезло!»

Только в одной московской области издание РБК насчитало аж 12 городов, где во время новогодних праздников были проблемы с отоплением. Отдельной строкой идёт подмосковный город Электросталь, где города не замерзают уже месяц. Дошло до того, что электростальцы опубликовали в сети видео, как они греются у костров на улице. И это всего в 50 километрах от Москвы.

«В домах находиться невозможно. Замерзаем, замерзаем, замерзаем, замерзаем!»

К сожалению, не обошлось и без жертв. В Электростали двое человек погибли, пытаясь согреться с помощью газовой колонки. Сделаем здесь одно важное пояснение. Чтобы люди оказались в пыточных условиях, необязательно ждать, пока их квартиры промёрзнут целиком. Хотя и такое в нашей стране не редкость. Условия можно назвать невыносимыми, когда батареи работают едва-едва. 10-15 градусов тепла внутри панельного дома с бетонным полом и стенами – совсем не то же самое, что 10 градусов тепла на улице, разница огромная. Чем, кстати, пользуются работники колоний. Когда читаешь новость про политзаключённого, которого поместили в штрафной изолятор, где температура 16-18 градусов, кажется, что, может, ничего страшного – но в бетонной коробке с такой температурой воздуха можно надолго, а то и навсегда, потерять здоровье. Бетон, можно сказать, вытягивает из человека тепло, поэтому долго сидеть на нём и не советуют.

Вот случай из тысяч однотипных новостей региональных СМИ. 26 октября, в Приморье город Фокино остался без воды и тепла. Правда, тут причина понятна: экскаватор перебил ковшом трубу, такое бывает. Однако вот публикация менее, чем через месяц: около 7000 человек в посёлках ЗАТО Фокино остались без света и тепла. Ни на какого экскаваторщика ответственность здесь уже не свалишь. Ну ладно, допустим, аварии случается, их же устраняют – так ведь? Не так. 22 декабря, жители города Фокино замерзают в собственных квартирах. Спустя три дня по поводу той же ситуации появилась публикация с заголовком «Мы умираем тут». Журналисты пишут, что когда грянул 24-градусный мороз, жителям одного из домов в этом самом Фокино пришлось вспоминать технологии блокадного Ленинграда. Баррикадироваться в какой-то одной комнате и пытаться её прогреть, потому что всю коробку протопить невозможно в принципе. Ещё из-под кранов в Фокино течёт такая вот замечательная водица.

«Это шоколад, а не горячая вода. – Она еле-еле тёплая, если на всю горячую открыть».

Ещё в 2020 году одна из жительниц Фокино обращалась с этими проблемами лично к Путину. Но спустя три года фокинцы продолжают замерзать. Название этого населённого пункта можно запросто поменять на сотни, если не тысячи других. Везде новости будут точно такие же. Вы можете это запросто проверить. Просто вбейте в Гугл или Яндекс слова «В области замерзают люди» и посмотрите на список страдающих от нехватки отопления регионов. В Брянской области, кстати, тоже есть город Фокино, там жильцы тоже регулярно замерзают. А прямо сейчас мёрзнет посёлок Белые берега, относящийся к Фокинскому району Брянска. Название топонима одно, проблема одна, расстояния только много тысяч километров. Вероятно, вы отыщете с десяток подобных совпадений. Особенно тяжело детям, которые посещают школы и сады. Вот, например, новость 10 января. В городе Советском в Ханты-Мансийском автономном округе в детском саду «Тополёк» дети вынуждены спать в одежде. А в 4й школе ученики сидят за партой в пуховиках. 11 января, в посёлке Никольское, что под Костромой, в местной школе 5 градусов тепла, пришлось даже перевести учеников на домашнее обучение. Правда, дома у них не сильно теплее.

Мы в нашей редакции решились на эксперимент: вбили в поисковой строке «Яндекса» два слова: «замерзает больница». Результат ужасный. Новость от 9 января этого года, это мы не какие-то давние года, это всё вот сейчас. 9 января, из Вологды: «Мы замерзаем. Онкобольные на Советском проспекте спят одетыми под двумя одеялами в ожидании операции». То, что в столице региона России мёрзнут люди с онкологией, по идее, должно вызывать скандал на всю страну, должно быть главной темой на телевидении. И даже не главврач больницы или местный департамент, а сам федеральный министр здравоохранения должен лично объяснять журналистам, как так вышло. Подобная новость не может оставаться на задворках регионального интернет-СМИ. Что должно произойти со страной, чтобы онкобольные ждали операции в верхней одежде под двумя одеялами? Никакой пациент не должен страдать в таких условиях, но онкология же вообще особый случай. Для многих, кто борется с опухолью, даже простуда смертельно опасна. И Вологда не одна такая.

10 января, пациенты замерзают в горбольнице №1 в Дзержинске Нижегородской области. К слову, в самом Нижнем Новгороде тоже проблема с отоплением из-за износа теплосетей, а это, на минуточку, город-миллионник. И там тоже замерзает больница, первая детская клиническая. Мать трёхлетнего ребёнка рассказывает: «В отделении жутко холодно, спим в одежде под двумя одеялами, на окнах лёд. Их можно использовать в качестве холодильника».

В больнице №20 города Екатеринбург, а это тоже город-миллионник, пациентам дают советы, как согреть самим себя. Однако мёрзнут не только пациенты, но и медперсонал. В Ноябрьске Ямало-Ненецкого автономного округа сотрудники работают в куртках. В Сазоновской больнице, снова Вологда, то же самое. И это мы только первую страницу выдачи «Яндекса» посмотрели.

То, что происходит в России, это катастрофа, и ей уже никто не удивляется. А люди, между прочим, не только страдают из-за холодов, но и гибнут. В Ленинградской области замёрз насмерть 60-летний военный пенсионер, бывший подводник Валерий Ивашкевич. Он обогревался с помощью электричества, но в Новый год в Ленинградской области массово вышли из строя коммуникации. По всему региону населённые пункты оказались в темноте и в холоде, и новость о замёрзшем человеке вообще никого не удивляет. Типа, мало ли кто и где у нас умирает от холода в собственном доме, это же Россия.

Хотелось бы напомнить, как диктор Первого канала Кораблёва ещё недавно говорила о том, как мы вот-вот заморозим жителей Киева.

«Киев может остаться без отопления до самой весны. Такой сценарий не исключил мэр города Виталий Кличко. Говорит, если при минусовой температуре не будет тепла – придётся сливать воду из городской системы, чтобы её не повредить, и уточнил: пункты обогрева в этом случае не панацея и не спасут людей».

А вот как об успехах нашей страны говорил Киселёв:

«А время работает на нас. С воздуха мы продолжаем уничтожать критически важную инфраструктур, которая позволяет нацистскому режиму всё ещё шевелиться. Пусть со всё большими перерывами, но пока ещё пользоваться электричеством и связью, отапливать города, пользоваться водопроводом и канализацией. По мере планомерного уничтожения энергосистемы Украины всё это уже превращается в роскошь. Часто уже непозволительную».

Очень смешно было ведущей «России-24» Петрухиной:

«Так можно и без волос остаться, если сушить голову над газовой плитой. Это в лучшем случае. На лентах новостей всё больше сообщений об отравлении угарным газом. Вот журналисты пишут: в селе Белогородка девушка неправильно использовала генератор, теперь в больнице. Его вообще нельзя оставлять на ночь, тем более в подвале – там же вообще никакой вентиляции. Это уже, получается, смертегенераторы какие-то».

Восемнадцатилетняя девушка отравилась, пытаясь согреться, угарным газом. На федеральном телевидении над этим смеются.

Где-то месяц назад мы рассказывали про пропутинское движение «Катюша», которое участвовало в кампании тех жён и матерей мобилизованных, которые борются за возвращение близких с фронта. Перед этим та самая «Катюша» записывала смешные ролики про замерзающий Евросоюз. Эта самодеятельность стала частью огромной пропагандистской кампании, рассказывающей россиянам о муках замерзающих европейцев.

«Мёрзни, мёрзни, волчий хвост. Мёрзни, мёрзни, волчий хвост».

Из каждого утюга нам стали рассказывать, как велик Владимир Путин, обеспечивающий россиян теплом. Хотя, если разобраться, он не сделал ничего, просто получил в наследство советскую энергосистему. Хотя кого это заботит? Даже полёт Юрия Гагарина и победа в Великой Отечественной войне стали важнейшими достижениями Владимира Путина.

На развлекательном сайте Пикабу был недавно раскручен один характерный пост с заголовком «Великая страна Россия». Этот пост в итоге превратился в локальный мем. Кажется, пишет один из пользователей, мы просто привыкли не замечать величие собственной страны. Вот у нас в городе сегодня -30, а я хожу по дому в трусах. Вы только вдумайтесь, насколько это невероятно». Теперь каждый раз, когда появляется новость об очередном прорыве – прорыве теплотрассы, водопровода или канализации, пикабушники призывают безымянного мужика в трусах, чтобы он рассказал им снова про величие страны. Сейчас он, например, может съездить в Новосибирск. Пока мы готовили эту статью, без воды и тепла там остались 124 жилых дома и 10 социальных объектов, а кипятком залило целую улицу.

Ситуация аховая. Накануне полномасштабного вторжения в Украину износ жилищно-коммунального хозяйства в России оценивался в 60-70%, это в среднем по стране. В Астрахани, например, износ объектов «Астрводоканала» достиг 98%. Не стоит думать, что в статистику совсем не попадает Москва. Посреди зимы без тепла могут остаться и жилые дома в столице, но это всё-таки редко. Хуже всего приходится жителям так называемых новых регионов России, во многих городах и посёлка ни света, ни воды, ни канализации уже второй год нет. В населённых пунктах, по которым прокатились бои, уничтожена вся инфраструктура, и её там никто и не собирается восстанавливать – там этого даже нет в планах. И хотя по телевидению часто показывают, как отстраивают Мариуполь, там, в первую очередь, возводят коммерческое жильё на продажу, а местных жителей, у которых квартиры разрушены, посылают в известном направлении. В других городах и того хуже. После их освобождения не строится и не ремонтируется вообще ничего. Местные жители, которых, по официальной версии, мы пришли освобождать и спасать, второй год балансируют на грани жизни и смерти. Особая история – город Донецк. Благодаря мобилизации, там в живых почти не осталось вообще ни слесарей, ни сварщиков. Даже пустяковые аварии устранить некому.

России действительно была необходима спецоперация. Специальная жилищно-коммунальная операция по реконструкции теплосетей и систем водоснабжения по всей стране – а не по уничтожению того и другого у ближайшего соседа. Сами не живём и другим не даём, как персонаж из «Бриллиантовой руки» – грозим другим отключить газ, когда у самих страна не газифицирована.

В современной России есть огромное количество проблем, но эта – одна из важнейших. Решить её будет тяжело. После СВО в нашей стране не окажется ни избытка денег, ни достаточного количества рабочих рук, слишком много граждан погибли или стали инвалидами, очень многие уехали. Вообще большое заблуждение, будто уезжают одни лишь айтишники и дизайнеры. Представители рабочих профессий, особенно квалифицированные, тоже покидают Россию. С другой стороны, любую проблему нужно воспринимать как задачу. Незачем терзаться сложными философскими вопросами, как нам обустроить Россию. Задачи, которые перед нами стоят, предельно просты. Нужно починить наше государство в общем и целом: заставить работать суды, полицию, системы образования и здравоохранения, наладить работу государственных институтов и починить уже, наконец, трубы.

То, что сейчас происходит с российским ЖКХ, это ровно то же, что происходит с экономикой. Ровно то же, что происходит с постоянно возникающим дефицитом то бензина, то яиц, происходит эффект накопления. Можно привести пример, который кажется не слишком важным, но наглядно иллюстрирует ситуацию: такси. Цены на такси в ближайшее время начнут сильно и быстро расти. Это прогноз, который с очень высокой вероятностью сбудется. Почему? Львиная доля автомобилей, которые заняты в такси в России, произведены или взяты в лизинг ещё до пандемии. Все эти Киа Рио, Хёндэ Солярис, Тойоты Камри, Мерседесы Е-класса, что в изобилии катаются по дорогам двух столиц, подошли к пределу своей коммерческой эксплуатации. Это не очевидно для людей, которые никогда не имели отношения к коммерческой эксплуатации транспорта. Но трёх-, а тем более, четырёхлетнее такси – это не частная машина того же возраста, это ведро с болтами. Эти вёдра с болтами постепенно заменяются китайским автопромом, но именно в ближайшее время процесс этот примет лавинообразный характер. Но если мы с вами прямо сейчас зайдём на auto.ru в раздел новых автомобилей и посмотрим цены, то обнаружим, что с начала СВО всё подорожало минимум на 50%. Мы не говорим, боже упаси, об американских, японских и корейских марках, которые едут в обход ограничений и стоят уже как легкомоторные самолёты (базовую Тойоту Камри сейчас можно купить за 3.5 миллиона рублей). Речь просто о том, что если нам нужен компактный седан для работы по классу «Эконом» в «Яндексе», то два года назад мы бы купили Киа Рио за 800 примерно тысяч, а сейчас к нашим услугам Джили Эмгранд минимум за миллион двести, а скорее за полтора. С учётом ставки ЦБ в 16% лизинг новых машин будет стоить совсем других денег. За это заплатят жители крупных городов, привыкшие к такси и каршерингу. Вполне возможно, что транспортный рынок изменится навсегда, а такси перестанет быть эрзацем общественного транспорта и вновь станет дорогой и разовой услугой.

Почему мы привели этот пример? Экономика – штука инерционная. В принципе, от того, что импорт ограничен, курс улетел в небеса, а за ним кредитные ставки, с вашим автобусным парком, заводом, птицефабрикой ничего в один день не случится. Машины ездят, станки работают, сырьё и комплектующие на складах есть. Даже мигранты ни сию секунду уезжают домой, когда зарплата в пересчёте на доллары уполовинивается. Всё будет идти своим чередом, пока не начнутся проблемы. Пока оборудование не потребует обслуживания и замены, пока вам не понадобится кого-то нанять – но выяснится, что государство кого-то распугало, а кого-то мобилизовало – а гораздо больше народу заняло непроизводительным трудом для обеспечения СВО. Так вот, всё то же самое касается и инфраструктуры. Инфраструктура у вас не крякнет в один день. Довольно долго можно бесконтрольно строить новые дома, навешивая их на существующие сети, довольно долго можно сокращать расходы на ЖКХ, одновременно эту сферу монополизируя и превращая в кормушку для прикормленных олигархов. Довольно долго можно проводить безумную муниципальную политику, отбирая остатки власти у местного самоуправления, которое и должно заниматься состоянием труб.

Наконец, некоторое время можно распугивать мигрантов, основных работников ЖКХ. И всё это будет сходить с рук. Более того, можно неэффективность собственного ЖКХ сделать поводом для гордости пропаганды – дескать, посмотрите. как упарываются эти тупые европейцы со своей экономией ресурсов, а мы просто открываем окна, пока батареи жарят, как в аду, и всё. Но у любой инерции есть свой побочный эффект: когда проблемы приходят, они приходят разом все. В один момент выясняется, что советская инфраструктура больше просто не тянет, что бесполезно её локально латать, что нужно её глобально переделывать, вкладывая огромные суммы в национальную программу модернизации инфраструктуры. Но у вас нет этих сумм – вы их тратите на СВО, у вас некем это делать – все ушли на фронт. Выясняется, что вот ещё совсем недавно было можно всё: и бабки бешеные солдатам платить, и ракеты в КНДР покупать, и зарплаты бюджетникам поднимать, что ресурсов у вас бесконечное количество и их хватит до конца спец операции. А потом хлобысь – и вы как-то вернулись в ранние девяностые, у вас снова неожиданно в январе пришла зима. То, что мы сейчас наблюдаем – это естественный процесс, никогда не бывает резкого обрушения. Резкого обрушения экономики, социалки, инфраструктуры, безопасности. Если вы отправили много людей учиться убивать и выпустили зэков – в один день преступность не вырастет. Но, когда проблемы накопятся, вы обнаружите для себя, что они не решаемы, и это сейчас происходит с инфраструктурой.